Она бежала по мокрой, от недавно прошедшего дождя, улице. Ветер теребил ее длинные красивые волосы, запутывая их в своих ветреных руках. Но она не обращала на это внимание. Она просто бежала и бежала, точнее, убегала от всего и от всех, автоматически перепрыгивая лужи и оббегая прохожих. Люди испуганно и недоуменно таращились на плохо одетую девочку – подростка. Но ей было все равно, что о ней думают. Она уже ко всему привыкла. Практически пять лет, она была изгоем в мире людей. Пять лет презрения и унижений. Именно пять лет назад, когда она впервые была вынуждена воровать или просить деньги у прохожих, чтобы перекусить, ей стало на все наплевать. Существовала только она и ее проклятый желудок, который постоянно чего- то просил. Также, ей было плевать на то, что, постоянно убегая из приюта, она злила дирекцию и местное отделение милиции. Конечно, оставаясь в приюте, не нужно было заботиться о пропитании, жить и учится. В общем, быть примерной девочкой, но у нее это не получилось. Воспитатели, при каждом приезде проверяющей комиссии или начальства, казались со стороны добрыми и милыми, но после превращались в зверей. Считая сирот дураками и дебилами, они били их не обращая внимания на плач и крики. Этого можно было избежать, если стать маленькой серой мышкой, делать, что скажут, плакать и смеяться по команде. Но чистая детская душа этого ребенка, столкнувшись с таким обращением, не выдержала и взбунтовалась. И впервые в жизни красные разводы от ударов воспитателя остались на лице и в душе. Именно тогда она и решила, что убежит оттуда. Как раз сейчас она убегала в очередной раз.

Внезапно она резко остановилась, ее привлек звук. Звук исходил из кустов. Он был похож на крик помощи. Вглядываясь в кусты, она медленно подошла, пытаясь разглядеть того, кто его издавал. В кустах, прижимаясь к веткам, сидел маленький щенок. Он был мокрый и грязный, шерсть клочками свисала с его боков. Пугливо хлопая своими большими, как бусинки глазами, он скулил, девочка тихонько подошла, боясь испугать его еще больше и присела на корточки. Щенок медленно попятился назад. Он боялся. Ему было страшно. Как похожи были их чувства - ей тоже было страшно и боязно. Когда она сбежала в первый раз, никто не подал ей руку помощи. Она сама и только сама должна была выжить. И она выжила. Но, глядя на него, она уже практически была уверенна, что он будет не одинок. Ей стало его жалко. Она осторожно протянула руку и погладила его вначале по носу, а потом по голове. Щенок, почувствовав теплоту, уткнулся мордой в ладонь и вильнул хвостом. Вначале медленно и не решительно, а потом все быстрей и быстрей. Вскоре его хвост был похож на маленький пропеллер. Некоторое время, устав махать хвостом он сел, продолжая смотреть на нее уже преданными и доверчивыми глазами. Так они и сидели, не обращая внимания на опять начинающийся дождь: маленький мокрый щенок и уже не одинокая девочка.